Назревал скандал, но тут зазвенел колокольчик, отворилась дверь, и вошел улыбающийся Байрон, при виде которого ярость Кейт только усилилась.

– Хелло, леди! Не возражаете, если я тут поболтаюсь, пока вы не освободитесь?

– Ты свободна, – многозначительно посмотрела Марго на Кейт. – Я сама закончу.

«Хрен редьки не слаще!» – подумала Кейт и неохотно вышла из-за кассы.

– Что-нибудь ищете?

– Подарок на День матери. Пару месяцев назад я купил здесь маме такой замечательный подарок на день рождения, что это превратило меня в настоящего героя. Я решил непременно прийти сюда снова. – Он чуть наклонился и провел пальцами по се подбородку. – Как вы?

– Прекрасно. – Вспоминать о том, как она рыдала в его объятиях, было стыдно, и Кейт неловко отступила. – Вы хотите что-нибудь конкретное?

Вместо ответа он положил руку ей на плечо.

– Я думал, мы стали друзьями.

– Да, конечно… – Ей наконец удалось взять себя в руки: он ведь не виноват, что она так разозлилась. – Просто я немного взвинчена. Сейчас чуть не врезала вон той покупательнице.

Подняв бровь, Байрон посмотрел поверх ее головы на женщину, разглядывавшую браслет.

– А почему?

– Она хотела взглянуть на серьги, – сквозь зубы процедила Кейт.

– Действительно, какое нелепое желание! Давайте условимся: вы пообещаете меня не бить, а я поклянусь, что не посмотрю ни на одну пару серег в этом магазине. Да что там: я вообще теперь не взгляну ни на одни серьги в мире!

Ладно, по крайней мере, улыбку он заслужил.

– Наверное, я и в самом деле вела себя глупо. Итак, что любит ваша мама?

– Серьги! Извините, – усмехнулся Байрон, – не мог удержаться. Она у меня женщина замкнутая, нервы стальные, характер жуткий, но крайне сентиментальна, особенно если это касается ее детей. Я хотел бы что-нибудь с сердечками, с цветочками, но не совсем безвкусное.

– Замечательно! – Кейт испытывала слабость к мужчинам, которые не только любили своих матерей, но и понимали их. – Я, правда, пока не очень хорошо ориентируюсь в товаре… Это моя первая неделя в магазине.

«Она похожа на куколку», – пронеслось у него в голове. На маленькую куколку в аккуратном сером костюмчике с полосатым галстуком. Скромные туфли не позволяли толком разглядеть се ноги; удивленно сообразив, что именно этим он и занимается, Байрон смущенно кашлянул.

– И как идет работа?

Кейт оглянулась на Марго.

– Думаю, мои коллеги меня скоро убьют. Ну, а в остальном – спасибо, хорошо. – Заметив, что он продолжает ее разглядывать, Кейт поежилась. – Вы ведь пришли покупать подарок, а не за тем, чтобы меня расспрашивать, так?

– Признаться, и за тем, и за другим.

– Лучше бы… – начала Кейт, но дверь снова отворилась, в магазин вошли три женщины, ни на секунду не перестававшие болтать, и она цепко схватила Байрона за руку. – Так, я занимаюсь вами! Вам требуется мое исключительное внимание. Я дам вам десять процентов скидки, если вы останетесь со мной, пока они не уйдут.

– Я смотрю, вы очень любите людей, а, Кэтрин?

– От женщин я действительно начинаю приходить в отчаяние, – не выпуская его руки, Кейт повела Байрона в дальний конец зала.

– У вас опять новые духи, – он позволил себе понюхать ее волосы. – Одобряю ваш выбор: аромат тонкий, но весьма эротичный.

– Марго на меня чем-то побрызгала, когда я отвернулась, – рассеянно ответила Кейт. «Это твоя новая жизнь, – напомнила она себе. – Старая кончилась, и надо мириться с тем, что осталось». – Ей нравится, когда мы на собственной шкуре рекламируем новые товары. Она еще хотела повесить мне на шею какую-то побрякушку, я еле убежала, – с безопасного расстояния она бросила на подругу негодующий взгляд. – Полюбуйтесь, заставила-таки меня нацепить эту брошку!

Байрон взглянул на пришпиленный к ее лацкану простой золотой полумесяц.

– Кстати, очень красиво, – взгляд его сам собой переместился на ее грудь. – Просто и со вкусом.

– По-моему, совершенно бессмысленная вещь – только одежду дырявит. Ладно, приступим к делу. Вот, например, музыкальная шкатулка. Она наверняка снова сделает вас семейным героем.

– Музыкальная шкатулка? А что, интересная мысль!

– Марго купила ее на распродаже вещей какого-то роскошного поместья в Сан-Франциско. Она знает и год изготовления, и какой это стиль. Я же могу сказать только, что шкатулка очень миленькая.

Кейт взяла шкатулку красного дерева, достаточно большую, чтобы хранить там драгоценности или любовные письма. На выпуклой крышке была изображена юная пара в средневековых одеяниях, рядом с ними единорог, и все это в веночке из цветов. Изнутри шкатулка была обита темно-голубым бархатом и, когда поднимали крышку, играла очаровательную мелодию «К Элизе».

– Очень мило, но, боюсь, мне это не подойдет.

– Почему? Она такая красивая, практичная и вполне романтичная…

– Все правильно. – Байрон потер подбородок и понизил голос: – Но как я буду занимать ваше время, если вы сразу показали мне самую лучшую вещь для подарка?

– А-а…

Кейт снова оглянулась. Покупательницы переместились в отдел одежды и издавали возгласы, напоминающие боевой клич индейца, вышедшего на тропу войны. Не давая чувству вины завладеть собой, Кейт искоса посмотрела на Марго: та ловко упаковывала тюлевое платье.

– Может, хотите посмотреть что-нибудь еще? Вполне можно подумать о подарках к Рождеству.

Байрон наклонил голову.

– Вам надо научиться правильно оценивать клиентуру, детка. Перед вами человек, пришедший покупать подарок ко Дню матери за три дня до срока. Сегодня он отошлет подарок в Атланту. Подобный тип мужчин начинает покупать подарки к Рождеству не раньше двадцать первого декабря.

– Но это же крайне непрактично!

– Практичность я предпочитаю в работе. Жизнь – совсем другое дело.

Он улыбнулся, и морщинки вокруг его глаз проступили глубже. Кейт очень нравились эти морщинки, ей даже захотелось коснуться их пальцем… «Спокойно, девочка!» – сказала она себе.

– Тогда посмотрите что-нибудь еще – просто для сравнения.

– Нет, шкатулка – то, что надо. – Байрон от души забавлялся тем, что она чувствует себя с ним неловко, и специально взял шкатулку так, чтобы их руки соприкоснулись. – Давайте я буду долго и занудливо выбирать упаковочную бумагу.

– Сойдет.

Кейт решила, что после подумает, нравятся ей его прикосновения или нет.

Проходя со шкатулкой в руках мимо Марго, она ослепительно улыбнулась и пошла дальше к кассе.

Марго проводила так ничего и не купивших посетительниц и с места в карьер автоматически начала кокетничать с де Виттом.